Храм Покрова Божией Матери

История храма Покрова Божией Матери

…Все сии бедственные наши дни требуют Твоего милостивого покрова,

о Пресвятая Дева! Покрывай же нас во все дни жизни нашей,

и особенно в день лютый, когда душа будет разлучаться с телом.

Предстани нам с помощию Твоею и сокрой нас от воздушных

духов злобы поднебесной, а в день Страшного Суда

сокрой нас в тайниках Твоего Покрова!

Аминь.  

История постройки храма

История Самаркандских храмов неразрывно связана с историей города и помогает ясней понять дух времени. С первых же дней основания европейской части Самарканда начались последовательные работы по её планированию. В 1870 году Туркестанский  генерал-губернатор К. П. Фон — Кауфман утвердил план застройки будущего города. Тогда же был издан указ, разрешающий приобретать у местного населения земельные участки под постройку. На юго-западе от цитадели и старого города, где в основном располагались сады и пустыри, новая администрация стала выкупать землю. Для того чтобы заинтересовать людей оставаться жить в Туркестане, а основной контингент пришлых составляли военные, особые участки земли и на особых условиях выделялись солдатам вышедшим в отставку. Таким образом, в районе нынешнего Крытого рынка, по обеим сторонам Катта-Курганской дороги (улица Мирзо Улугбека) стали появляться первые дома, которые разрастаясь, образовали так называемую Солдатскую, или Артиллерийскую слободу. К 1872 году в этом районе уже насчитывалось 110 жилых домов. Первые названия улиц в этом районе — Барбетная, Джамская, Эспланадная и Кладбищенская. Строительство нового города велось  поэтапно и продуманно. В 1875 году уже был разработан и утверждён Генеральный план строительства города Самарканда. По этому плану, возле Абрамовского бульвара, были сосредоточены главные административные и военные постройки, а с северной стороны в основном строились кварталы жилых и доходных  домов.

Район Солдатской слободки быстро разрастался, и, что вполне естественно для того времени, возникла острая необходимость в постройке храма. Практически все епархиальные отчеты в Св Синод после 1900 года, были насыщены жалобами из Туркестанской епархии на военных, в ведомстве которых находились тогда все православные храмы и просьбами об открытии новых храмов для мирных жителей. И хотя прошло уже более 30 лет, как Самарканд жил мирной жизнью, в городе не было ещё ни одной церкви для гражданского населения. Епископом Туркестанским был тогда Владыка Паисий (Виноградов). В течение 1904 — 1905 годов, на пересечении улиц; Барбетной, (Возрождения), и Николаевской (Советская), возводится храм в честь праздника — Покрова Божией Матери (по некоторым сведениям, на месте этой церкви, прежде стояла деревянная, выстроенная ещё в 1898 году, вскоре уничтоженная пожаром).

Это была первая, и единственная тогда, не военная церковь в городе.  Для места её расположения был выделен почти целый квартал. В первоначальном виде территория Покровской церкви была в три раза больше нынешней и имела другие очертания. Помимо здания самого храма, рядом были выстроены помещения для причта;  большая сторожка и домик для уборщицы, а ещё кладовые помещения для дров и конюшня. Автором этого проекта являлся Самаркандский областной архитектор — Иван  Петрович Лебедев. С восточной стороны от территории Покровского собора находилась небольшая по размерам – Покровская площадь.

В Покровском соборе до сих пор сохранилось предание, что основными жертвователями  на постройку этого храма были бездетные супруги – дворяне, Константин и  Екатерина. Не имея возможности иметь своих детей, они решили таким образом проявить заботу о детях, которые будут учиться в этой церковной школе.

С самого начала здание собора задумывалось как комплекс, церковь-школа, и имело два отдельных входа с западной стороны, один из них вёл в церковь, а другой в школу. Оно было целиком выстроено из жженого кирпича на фундаменте из крупного булыжника. Причём кирпич был выложен таким образом, что сам являлся декоративным украшением фасадной части здания. Над его западным входом возвышалась колокольня с четырехгранным шатром и небольшой луковкой, которую  венчал крест.

В 1901 году в России была начата реформа средней школы, призванная коренным образом изменить прежнюю систему классического образования, разработанную ещё в 1871 году. 1 апреля 1901 года на пост министра народного просвещения назначают министра вооружённых сил России – Петра Семёновича Ванновского. К 19 июня 1901 года Комиссия по реформе Средней школы закончила свою работу, и П. С. Ванновский преподнёс новый проект Государю  Императору НИКОЛАЮ ВТОРОМУ. На представленном докладе министра Народного Просвещения, рукою Государя было начертано: «Надеюсь, что будет так же обращено серьёзное внимание и на усиление религиозно-нравственного воспитание нашего юношества». В пожелании Государя была выражена мысль о необходимости присоединения Школы к Храму. Комиссия должна была прочитать в резолюции Государя, напоминание о том, что забыли о самом главном.

У истоков создания этой реформы был известный на всю Россию человек — Константин Петрович Победоносцев, занимающий пост обер-прокурора Священного Синода и член Комитета Министров России. Он являлся не только автором, но и активным проводником реформы церковно-приходского образования. Благодаря его инициативе и заботам в Российской Империи  повсеместно открываются церковно-приходские школы. Константин Петрович был женат, супругу его звали Екатерина, и у них не было собственных детей. Ещё известно, что К.П. Победоносцев неоднократно сам жертвовал и собирал средства для постройки церквей в Туркестане. При его активной поддержке с 1880 – 1905 годы число церковно-приходских школ в империи увеличилось более чем в 150 раз. Пока мы не располагаем документами, но по целому ряду совпадений у нас возникло предположение, что супруги Победоносцевы – Константин и Екатерина могли быть теми самыми основными жертвователями на постройку самаркандского Покровского собора.

В то время повсюду говорилось и писалось, что основание таких школ, есть наилучший путь  ко всенародному, общеобязательному образованию, необходимость которого уже осознана и правительством и обществом. Школа должна была слиться с храмом воедино, где и по духу, и по месту образование неотделимо от воспитания. В рамках новой программы  к общепринятым предметам обучения добавлялись такие новые науки, как история и география. Самаркандский  Покровский собор был построен с целью осуществления этих идей. В нём обучались два параллельных класса  смешанного типа, то есть мальчики и девочки учились вместе. Обучение детей было трёхгодичным.

Утром, 8 октября 1907 года, в Самарканде произошло довольно сильное землетрясение, во время которого в городе пострадало очень много зданий и старинных памятников архитектуры. Колебание почвы сопровождалось страшным гулом, и слабым звоном церковных колоколов. В старой части Самарканда рухнул минарет мечети Биби-Ханым, а купол усыпальницы Гур-Эмир дал глубокие трещины.  Здание Покровского собора тогда устояло, но с колокольни свалился железный крест, сломавшись у основания. Причём шар, на котором был укреплён крест, остался стоять на своём месте.[2] Между колокольней и  основным корпусом храма образовалась трещина, устранять которую пришлось силами и на средства прихожан.

В 1920 годы начинаются гонения на верующих и одна за другой в Узбекистане, и в частности в Самарканде закрываются церкви. Когда в итоге все храмы города были обезглавлены и закрыты, Покровский собор единственный уцелел, но у него были отняты две трети его территории, вместе с принадлежащими ему зданиями и отданы под жилые постройки. То есть людей нуждающихся в жилье расселили на территории собора, и она превратилась в большой общий двор. Самарканд в те годы был столицей Узбекистана и, по видимому,  это послужило причиной того, что Покровский собор не был закрыт. В Туркестане, как и по всей стране, устраивались потешные религиозные «крёстные ходы», ставящие себе  целью поиздеваться над верующими. В 1922 году, в Самарканде, перед Пасхою стало известно, что комсомольцы собираются прорваться в Покровский собор. Но верующие решили оказать «непрошенным гостям» сопротивление. Страсти накалились до такой степени, что городской исполком вынужден был выставить охрану у здания  Покровского собора, чтобы предотвратить столкновения.

После Великой Отечественной Войны церковная жизнь в городе потихоньку начинает оживать. Но зависимое положение церкви от государства было столь велико, что на любые незначительные виды работ, даже на побелку ограды, нужно было брать разрешение у городских властей.  В 1947 году в здании Покровского собора раскрывается крыша, и надстраиваются два свето-вентиляционных фонаря (стеклянные павильоны), как дополнительные источники освещения над амвоном и над хорами, для певчих. В 1949 году, архимандрит Ермоген добивается официального разрешения на возведение капитальной ограды вокруг здания собора, которое было закончено к 1953 году.

В течение 1953-1954 годов, с целью создания жилого помещения для проживания семьи диакона,  производится реконструкция церковного здания. С северной стороны собора в подполье была выбрана земля на глубину трёх метров, пробиты дверные и оконные проёмы, сделана подводка фундамента под здание. Вследствие этих работ получилось полуподвальное помещение, в котором некоторое время проживала семья диакона, позже была просфорня, а теперь в нём размещается трапезная. В 1955 году в собор было проведено электрическое питание.

Вплоть до 12 августа 1957 года здание церкви значилось по адресу – ул. Советская № 9, а после отчуждения участка земли и перепланировке, было выделено в самостоятельную единицу с закреплением ему нового номера, по адресу – ул. Возрождения № 18. До 1957 года Покровский собор пользовался общим двором с соседями, что являлось довольно неудобным фактором для обеих сторон. Кроме этого соседи пользовались своими кладовками, стоявшими на территории собора. В 1957 году Церковным Советом был поднят вопрос на эту тему и в Горсовете дали разрешение отделится с северной стороны стеною от соседей и построить на своём участке необходимые хоз. помещения.  По благословению владыки Ермогена были сначала построены новые кладовые для соседей, а после этого был возведён забор и постройки для собора.

В клировых документах Покровского собора за 1957 год встречается интересная запись, в которой сообщается, что священнослужители вместе с семьями на протяжении ряда лет вынуждены были проживать в самом здании храма: «Кроме площади для богослужений в соборе имеются ещё девять комнат; 1. комната для отца настоятеля, 2. комната для второго священника, 3. комната для пономаря, 4. комната для крещения, 5. канцелярия, 6. кухня, 7. полуподвальное помещение для просфорни, 8. комната для алтарницы, 9. кладовая для хранения свечей»[3].  Но, в этом же году ситуация начинает меняться. После многочисленных обращений, власти дают разрешение на постройку подсобных помещений во дворе храма; кладовых, туалетов, прачечной, подвала для хранения угля, комнаты для семьи диакона и гаража для автомашины (в том же 1957 году, с разрешения властей и благословения Владыки Ермогена, община Покровского собора приобретает автомобиль марки «Москвич»). В 1958 году Церковный совет с настоятелем поднимают вопрос о строительстве на территории собора здания для проживания священников с семьями и помещения для крещения. Власти сначала дали разрешение, а позже-прервав, запретили это строительство.

После этого община Покровского собора приобрела себе домовладение на окраине города, по адресу ул. Железнодорожная 37, состоящее из четырёх комнат и подсобных помещений. Приобретено оно было 25 августа 1964 года и с самого момента купли в нём стали проживать два священника с семьями. Две комнаты занимал отец Иннокентий Матафонов, а две другие – отец Александр Керимов. В 1970 году в этом жилье поселился приехавший священник Георгий Хорунжий с женою и шестью детьми.

Именно в то время складывается облик территории Покровского собора, который существует до наших дней. Что же касается самого здания храма; простояв 110 лет,  оно сохранилось до наших дней практически в первозданном виде.

Настоятели и служащие Покровского собора

А теперь необходимо рассказать о людях, которые в разные годы  служили в этом храме. Изучая документы по истории Покровского собора, мы насчитали 47 священников служивших в нём, и это далеко не полный список. Мы пока не располагаем данными о тех, кто служил в соборе с 1914 по 1928 годы.

1905 -1912 г. Первым настоятелем новой, Самаркандской церкви-школы в 1905 году был назначен 35 — летний священник — Виктор Сергиевич  Моталёв —  выпускник Санкт-Петербургской духовной семинарии 1893 года по второму разряду. Он отозвался на призыв  Епископа Григория (Полетаева) послужить в дальней Туркестанской епархии, и сначала был направлен в город Верный (Алма-Ата), где он прослужил как военный священник настоятелем Софийского собора с 1893 по 1896 год.  После Верного его направляют в  Пржевальск, настоятелем Местной Пржевальской команды. Затем, в 1905 году, Владыкой Паисием (Виноградовым) он направляется в Самаркандский Покровский собор. Думается, что выбор владыки был не случайным, так как прежде отец Виктор уже имел опыт организации церкви-школы и к тому же имел столичное образование.

Отец Виктор прослужил на этом приходе до 1912 года, будучи ещё благочинным Самаркандской и Ферганской областей. По сохранившимся  сведениям он же был и Заведующим Покровской церковно — приходской школы. А  законоучителем — преподавателем Закона Божия, был второй священник — Никита Никанорович Буров.

Кроме него, в церковной школе было  ещё три преподавателя; Евдокия Владимировна Игошина, Анна Михайловна Анкирская и учитель пения – Алексей Евфимиевич Толмачёв. В 1914 году в этой школе обучалось 55 мальчиков и 16 девочек[4].

В 1912 году новый владыка – схиархиепископ Антоний (Абашидзе), переводит отца Виктора служить в город Ташкент, где спустя шесть лет, в 1918 году, его арестовывают и затем расстреливают.

1912 – 1914 г. Вторым по счёту настоятелем Покровской церкви-школы в 1912 году был назначен протоиерей Михаил Петрович Каплун-Омелюстый, проживающий с  супругой и пятью детьми неподалёку по улице Николаевской – дом 54. Он так же был благочинным церквей Самаркандской области[5].  Сын казака, отец Михаил родился в Полтавской губернии и там же окончил Духовную семинарию. В 1871 году он женился и до 1897 года служил на Украине. В 1895 году он переводится в Туркестан и сначала служит полковым священником в Геок-Тепа и Кушке, а затем в Семиречье. С 1902 года он служит в Ташкентской Госпитальной церкви, а с началом Русско-Японской войны, отправляется священником на фронт.  Вернувшись  с войны в 1905 году, он становится настоятелем ташкентской Свято-Сергиевской церкви. До назначения в Самарканд отец Михаил служил в Ташкентской Госпитальной церкви.

После революции 1917 года в стране стали происходить радикальные перемены. Одним из первых декретов новой власти был декрет 1918 года об отделении церкви от государства и школы. А в 1922 году были упразднены все церковно-приходские школы, в том числе и самаркандская, при Покровском храме. С тех пор она стала называться просто церковью или собором.

В марте 1922 года Президиум Облгорисполкома Самарканда утвердил постановление, по которому все домовладения города, оцененные свыше 10.000 рублей, довоенного времени, были огульно муниципализированы. В этот список автоматически попали все здания  Самаркандских церквей. После этого постановления всё имущество и сами здания церквей становятся собственностью города, и теперь они начинают сдаваться в арендное пользование церковным Советам. Для ознакомления с означенным декретом 25 мая 1923 года в Облгорисполком были вызваны  представители церковных Советов города, и всем были выданы в копиях; декрет и договор, который должен был быть заполнен, с приложением описи церковного имущества. Кроме этого, всем приходам был выдан новый устав церкви. Эти меры сильно ограничивали деятельность церкви и ставили её в зависимое положение от государства.[6] Отныне от решения Самоблисполкома зависело, утвердить или нет устав той или иной церкви — то есть, быть ей или не быть.

После этого массово, под разными предлогами в епархии закрываются храмы, священнослужители становятся безработными и бесправными. Не выдержав давления властей, Архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский Иннокентий покидает епархию, и тем самым огромная территория, охватывающая весь Туркестан, остаётся без управления.

В итоге, к 1930 году, на территории Узбекистана остаётся действующим только один храм Самаркандский, в честь праздника «Покрова Божией Матери».  Параллельно с этими событиями по всей стране прокатилась довольно сильная волна обновленчества. Это было еретическое движение, проникшее в Самарканд в 1923 году, его члены сотрудничали с новой властью и пользовались её поддержкой. Они захватывали немногие, уцелевшие храмы и молитвенные дома, изгоняя не согласных с ними священников.  Самаркандский Покровский собор тоже был захвачен обновленцами. Клировый документ за 1937 год содержит запись, в которой сообщается, что Покровский собор отчисляет деньги в Москву «митрополиту» Виталию (Введенскому) и в Ташкент «митрополиту» Иоанну Звёздкину (Обновленческие митрополиты), а так же за квартиру свято-Николаевского молитвенного дома.  В те годы в городе  существовала только одна небольшая община верных православных —  Георгиевская, но она была на полулегальном положении и ютилась по разным, частным домам.

1928 – 1932 г. Протоиерей – Алексий Ильич Килячков,  служил вторым священником в Покровском соборе. С 1933 – 1938 годы настоятель Самаркандского Николаевского молитвенного дома. Родом из Самарской губернии, села Шламки. С 1923 года был в расколе обновленчества. В 1938 году он был осуждён по ст. 235, и до 1943 года отбывал срок наказания в лагерях. С 1939- 1940 настоятель Покровского собора, а с 1943 – 1957 он снова служит настоятелем Самаркандского Николаевского молитвенного дома. Отец Алексей прожил 99 лет и похоронен на Самаркандском вокзальном кладбище.

1937  год.   Диакон  Жуков.

1939-1940 г.  Протоиерей Алексей Килячков настоятель Покровского собора.

1941-1944 годы. Протодиакон, затем священник Павел Королёв. Был в расколе обновленчества, но принёс покаяние в 1944 году. Позже был переведён в Киргизию.

1943-1944 годы. Протоиерей Мороз Трофим Андреевич. В 1914 году был настоятелем Покровской церкви близ Самарканда в селе Феодоровском (Нариманово)[7]. Последний обновленческий настоятель самаркандского Покровского собора. В конце 1943 года он обратился с прошением на имя Патриарха Московского о принятии его в лоно православной церкви.

Самаркандский собор и вокзальная община святителя Николая были захвачены обновленцами  вплоть до Великой Отечественной Войны. Все годы войны церковь собирала средства в фонд обороны, на вооружение Красной армии и на восстановление разрушенных городов. К концу войны Сталин приостанавливает гонения на церковь. Из лагерей и тюрем начинают освобождать священнослужителей и монахов.  В марте 1944 года в Самарканд приезжает Архиепископ Куйбышевский — Алексий (Палицын), посланный в Среднюю Азию  Патриархом Сергием с целью принять покаяние у обновленцев и заново освятить храмы. 31 марта в алтаре Георгиевского храма в присутствии трёх верных православных священников и группы верующих, обновленческое духовенство  принесло покаяние, и, развенчанное в своих наградах, оно было вновь присоединено к Православной Церкви. Покаяние в тот день принесли три Самаркандских священника и протодиакон. Вечером того же дня владыка Алексий совершил полное  освящение Покровского собора и привокзального Николаевского молитвенного дома. 2 апреля им же была совершена Божественная литургия, в заново  освященном Покровском соборе. Храм был наполнен молящимися людьми. После Литургии был отслужен молебен о даровании победы над врагом, в Великой Отечественной войне.[8]

С этого момента в истории Самаркандского Покровского собора начинается новая жизнь. Его новым настоятелем становится архимандрит Гурий (Егоров) – истинный пастырь с удивительной биографией. В 1915 году он принимает постриг в Петербурге и становится иеромонахом. До 1922года он служит в Крестовой Митрополичьей церкви, а до декабря 1928 года в Киновийской церкви Ленинграда. По окончании Ленинградской Духовной Академии, в 1917, сразу же после революции, он вместе со своим братом Львом (Егоровым) и отцом Иннокентием (Тихоновым) создаёт известное — «Александро-Невское братство». За активную миссионерскую деятельность с 1928 года был осужден на четыре года лагерей, но был освобожден досрочно. Как иждивенец по болезни проживая  в Фергане с 1933 года, он организует тайную монашескую общину. А в мае 1944 года, когда, наконец, священникам и монахам представилась возможность выйти на открытое служение, владыку Гурия направляют в Самаркандский Покровский собор, где он служит до весны 1945 года. Из Самарканда его переводят наместником вновь открытой Троице-Сергиевской Лавры, для её возрождения. После этого, с августа 1946 года, он становится Епископом Ташкентским и Среднеазиатским. Неутомимый пастырь — владыка трудится над тем, чтобы возродить духовную жизнь в разрушенной епархии. Он призывает  приехать в Узбекистан отца Серафима (Суторихина), архимандрита Бориса Холчева, архимандрита Ермогена (Голубева) и других священников. По личным делам священнослужителей тех лет видно, что практически все они прошли через лагеря и ссылки. При владыке Гурии, в  1947 году осуществляется ежемесячный выпуск периодического издания «Информаций по Средне-Азиатской Епархии». По примеру других епархий в Ташкенте открывается свечная мастерская и церковный склад, ставящие своей задачей обслуживание храмов и молитвенных домов епархии всем необходимым для богослужения (восковые свечи, облачения, ладан, иконы, богослужебные книги, и т.д.).

1945-1947 годы. Протодиакон Сергеев Дмитрий Илларионович. Родом из Саратовской области. В 1921 году был рукоположен в диаконы Епископом Саратовским Досифеем.

1946 — 1947годы. Настоятель, священник – Николай Васильевич Уваров. До 1944 года он был в расколе обновленчества, но принёс покаяние.

1947-1948 год, март. Настоятель, отец – Стефан Андреевич Попович. При нём, в августе 1947года, была раскрыта крыша Покровского собора, и по проекту городского архитектора были сооружены дополнительные источники освещения, два свето-вентиляционных фонаря. Переделываются левый и правый клиросы и строятся подмостки для устройства второго алтаря.

С 1948 по 1953 годы, настоятелем Покровского собора назначается архимандрит Ермоген (Голубев). Позже он сменит владыку Гурия на посту владыки Ташкентского и Среднеазиатского. Архимандрит Ермоген, замечательный и деятельный священнослужитель, родом из Киева, сын известного доктора богословия, он заканчивает сначала Киевскую Семинарию, а после, в 1919 году — Московскую Духовную Академию, кандидат богословия. Сам Святейший Патриарх Тихон в 1921 году рукоположил его в иеромонахи. В довольно молодом возрасте его назначают наместником Киево-Печёрской Лавры. В 1931 году он был арестован  и осуждён на 10 лет лагерей. В лагере отец архимандрит тяжело заболел и был выпущен досрочно, на два года раньше положенного срока. Но испытания и болезни не сломили отца Ермогена. Владыка Гурий направляет его в Самарканд. Все пять лет своего служения в Покровском соборе,  архимандрит Ермоген жил в самом здании церкви. В связи с отсутствием ограждения территории Покровского собора, в непосредственной близости от церковного здания образовалось место свалки и нечистот. В 1949 году архимандрит Ермоген принимает решение; в целях упорядочения прилегающей территории улицы и ликвидации свалочного места, произвести постройку, сначала временной, а затем капитальной, церковной ограды. Эта ограда  до сих пор окружает территорию церкви с южной и западной стороны собора. При нём была построена кладовая для пономарки и замощен жженным кирпичом церковный двор. В храме был устроен правый клирос и расширена солея.

Вместе с архимандритом Ермогеном в Покровском соборе служили; второй священник-Антоний Стрекулистов и диакон — Александр Андреевич Карамышев, проживающие в арендуемых храмом частных квартирах, неподалеку от церкви. А ещё ему прислуживали две монахини, Евгения (Миллер) и Аполония (Доленкова). Они обе, будучи ещё в Петербурге, жили в одной келии в монастыре. Вместе вступили в Александро – Невское братство. Мать Евгения закончила Сорбонну, хорошо знала древние языки, а также немецкий, английский и французский.  Она преподавала  в Самаркандском университете латынь и английский язык. Матушку Евгению всегда окружала стайка девушек. Одни интересовались вопросами духовной жизни, другие иностранными языками. Она была отзывчивой и охотно принимала всех, кому могла помочь. Распорядок дня был жесткий, ни минуты в праздности. В пять утра вставала, обливалась холодной водой с головы до ног, в любое время года. Потом исполняла своё монашеское правило, прибиралась, готовила пищу и уходила в университет. Днём она принимала посетителей и трудилась в храме. Ночью она любила читать книги, духовные и классику, часто на языке оригинала. Матушка  Аполония, напротив, едва умела читать, и была очень простой. Матушка служила алтарницей в Покровском соборе и пекла просфоры. Архимандрит Ермоген уважал свою алтарницу за кроткий нрав. Она никогда не осуждала других людей, была молчалива, отвечала односложно и всегда молилась. На замечания не обижалась и старалась всем послужить. Она с ранней юности жила в монастыре, и этот образ жизни повлиял на  весь её облик. Высокого роста, она была стройная и прямая. Привычка к земным поклонам сделала её гибкой даже в глубокой старости. Она легко ходила и наклонялась, прибираясь в алтаре. Отец Ермоген следил за порядком и всегда был доволен чистотой в алтаре. Архимандрит Ермоген совершал службы в соборе каждый день и эта, заложенная им традиция сохранялась в Покровском соборе много лет. По воскресным богослужениям в храме собиралось 350-400 человек. Каждое воскресенье после вечерни совершался акафист. После акафиста обязательно проводилась беседа. Посещаемость этих вечерних бесед составляла 100-200 человек. Он открыто говорил в своих проповедях, что русская православная церковь переживает притеснения и призывал верующих к терпению и единению. По воспоминаниям его современников – отец Ермоген был очень строгим пастырем[9]. Он прекрасно знал законодательство и не раз пользовался этим знанием, смело споря с властями и доказывая им свою правоту.

В 1953 году  он становится Епископом Ташкентским и Среднеазиатским, предложив своим верным монахиням последовать за ним. Для укрепления епархии владыка Ермоген организовал фонд, который поддерживал  малоимущие приходы, нуждающихся священников, вдов и просто верующих людей. Там в Ташкенте, зная, что власти не дадут разрешение на строительство нового храма, он берёт у них разрешение на реставрацию старого, обветшалого. Чтобы не остаться вообще без собора, владыка Ермоген решает строить новый храм прямо над старым — действующим. Все дни, пока велось это строительство, Богослужения  велись непрерывно. А когда новое здание собора было закончено, старое, находящееся внутри него, разобрали и вынесли по частям. Власти восприняли такое строительство как дерзкий вызов, к тому же это время совпало с обострением церковно – государственных отношений в СССР, перешедших к концу 1950 годов  в открытые гонения. Естественно, что эта деятельность владыки не осталась без внимания властей, и ему была устроена травля. В итоге, их стараниями владыка Ермоген был удалён из Средне-Азиатской епархии.

1949 год, 4 ноября — 1953 год, 15 мая – второй священник Стрекулистов Антоний Алексеевич, неженатый, окончил церковно — приходскую школу.

1952 год. Диакон Александр Андреевич Карамышев.

В 1953 году , 24 марта по указу Ермогена Епископа  Ташкентского и Среднеазиатского настоятелем в Самаркандский Покровский собор назначается священник Никитин Сергий Алексеевич. Позже он станет Епископом Калужским и Боровским Стефаном. В 1922 году он окончил Медицинский факультет Московского Университета. В те годы он становится прихожанином храма свт. Николая  на Маросейке, где священником был известный пастырь – Сергий Мечев. В начавшиеся тогда годы репрессий и гонений он сам помогал собирать посылки священникам, находящимся в тюрьмах и лагерях. В 1927 году был рукоположен во священника свт. Афанасием (Сахаровым) и совмещал служение в церкви со службой в системе здравоохранения. 16 февраля 1931 года он был арестован как активный христианин по статье № 58 п. 2 и осуждён на 3 года принудительных работ в лагерях.

С владыкой Стефаном произошёл один случай, записанный им самим и описанный  потом священником – отцом Георгием Ивакиным-Тревогиным в книге «Непридуманные рассказы». Отбывая срок в лагере, владыка Стефан, будучи врачом, заведовал там медпунктом.

«Большинство заключённых находилось в таком тяжёлом состоянии, что моё сердце не выдерживало, и я многих освобождал от работы, чтобы хоть как то помочь им, а наиболее слабых отправлял в больницу. И вот как-то во время приёма работавшая со мною медсестра (тоже лагерница) сказала мне:  — Доктор, я слышала, что на вас сделан донос, обвиняют вас в излишней мягкости по отношению к лагерникам, и вам грозит продление срока в лагере до пятнадцати лет. Медсестра  была человек серьёзный, в лагерных делах осведомленный, и поэтому я пришел в ужас от её слов. Осужден я был на три года, которые уже подходили к концу, и рассчитывал месяцы и недели, отделявшие меня от долгожданной свободы, и вдруг – пятнадцать лет! Я не спал всю ночь, и когда вышел утром на работу, медсестра сокрушенно покачала головой, увидев моё осунувшееся лицо. После приёма больных она мне нерешительно сказала:  — Хочу   вам, доктор, один совет дать, но боюсь, что вы меня на смех поднимете.

– Говорите, — попросил я.

В том городе, откуда я родом, живёт одна женщина, зовут её Матронушка. Господь дал ей особую силу молитвы, и если она за кого начнёт молиться, то обязательно вымолит, К ней много людей обращается, и она никому не отказывает, вот и вы её попросите.

Я грустно усмехнулся:

— Пока моё письмо будет идти к ней, меня успеют осудить к пятнадцати годам.

– Да ей писать и не надо, вы покличьте… — смущаясь, сказала медсестра.

– Покликать?! Отсюда? Она живёт за сотни километров от нас!

— Я так и знала, что вы меня на смех поднимете, но только она отовсюду слышит, и вас услышит. Вы так сделайте: когда пойдёте вечером на прогулку, отстаньте немного от всех и три раза крикните: «Матронушка, помоги мне, я в беде!»

Она услышит и вас вызволит.

Мне всё это казалось очень странным, но всё – таки, выйдя на вечернюю прогулку, я сделал так, как меня научила моя помощница. Прошёл день, неделя, месяц. Меня никто не вызывал. Между тем среди администрации лагеря произошли перемены: одного сняли, другого назначили. Прошло ещё полгода, и наступил день моего освобождения. Получая в комендатуре документы, я попросил выписать мне направление в тот город, где жила Матронушка, так как ещё перед тем, как её покликать, дал обещание, что если она мне поможет, буду поминать её ежедневно на молитве, а по выходе из лагеря первым долгом поеду и поблагодарю её. Пряча в карман документы, я услышал, что два парня, которых тоже выписывали на волю, едут в тот город. Я присоединился к ним, и мы отправились вместе. Дорогой я начал спрашивать парней, не знают ли они Матронушки? Очень хорошо знаем, да её все знают и в городе, и во всей округе. Мы бы вас к ней свели, если вам нужно, но мы живём не в городе, а в деревне, очень уж нам домой хочется. А вы так сделайте: как приедете, первого встречного спросите, где Матронушка живёт, и вам покажут.  По приезде я так и сделал: спросил первого встретившегося мне мальчика.

Идите этой улицей, — сказал он, — а потом поверните возле почты в переулок, там, в третьем дом слева и живёт Матронушка. С волнением подошёл я к её дому, и хотел было постучать в дверь, но она была не заперта, легко открылась. Стоя на пороге, я оглядел почти пустую комнату, посередине которой стоял стол, а на нём – довольно большой ящик.Можно войти? – громко спросил я.Входи, Серёженька, — раздался голос из ящика. Я вздрогнул от неожиданности и нерешительно пошёл на голос. Заглянув в ящик, я увидел в нём маленькую слепую женщину, неподвижно лежавшую на спине. Лицо у неё было удивительно светлое и ласковое. Поздоровавшись, я спросил:

— Откуда вы знаете моё имя?

Да как же мне не знать! – зазвучал её слабый, но чистый голос.

– Ты же  меня кликал, и я за тебя Богу молилась, потому и знаю.

Я долго сидел у Матронушки …[10]»

Кстати, Матронушка предсказала отцу Сергию, что он станет епископом.                                                                       В 1951 году он принял монашеский постриг.

1953 год 21 октября  Священник Чушев Максим Михайлович. Женат, родом из Куйбышева, в 1922 году рукоположен во священника. После 1922 года попадает на крайний Север, с 1935 работает преподавателем в школе и потом агрономом. С 1947 по 1953 годы отбывал срок и был отпущен по амнистии.

1953 год  Диакон  Тишинский Пётр Андреевич.

1954 год 11 октября – 1961 год.

Настоятель — Игумен Нифонт (Наркисс Порфирьевич Андрусевич).

Игумен Нифонт  родился 31 октября 1905 года в селе Белоусовка Винницкой области, в семье псаломщика того же села.  В 1919 году окончил Тульчинское Духовное Училище (тогда Каменец-Подольской губернии), ныне Винницкой области. В 1922 году в возрасте семнадцати лет он поступает в Грановский монастырь Винницкой области. Но в 1924 году этот монастырь закрывают, и молодой послушник переходит в Уманский монастырь Киевской области. В 1927 власти закрывают Уманский монастырь и он переходит в монастырь «Церковщина» под Киевом, а после его закрытия в 1930 году он вступил в братию Киево — Печерской Лавры. В 1933 году, 7 апреля по благословению Наместника Лавры – архимандрита Бонифатия он был пострижен в монашество  иеромонахом Парменом в Китаевской пустыни Лавры. В мае 1934 года в Киеве, Архиепископом Филаретом он был рукоположен в иеромонаха. Начиная с 1935 года он, служит священником в селе Услома Вологодской области, а с августа 1937 года в городе Кадоме Рязанской области. В сентябре 1937 он был осужден органами НКВД на 10 лет по статье 58,10-2, и отбывал сроки на Беломорканале, и на берегу Карского Моря. Там он едва выжил. После освобождения, в 1947 году он служит священником в Карлашевском женском монастыре Кишинёвской области, а в 1949 году он снова был сослан — на вечное поселение в Сибирь. Но, 27 августа 1954 года, после смерти Сталина, отца Нифонта  освободили по амнистии. В общей сложности ему пришлось отсидеть 16 лет.

Выйдя на свободу, он списался с владыкой Ермогеном, с которым они были знакомы еще по Киево-Печерской Лавре, и тот пообещал дать ему приход. Таким образом, указом епископа Ермогена от 2 октября 1954 года иеромонах Нифонт становится сначала вторым священником, а затем и настоятелем Самаркандского Покровского собора.

Здесь он послужил и сделал немало, отец Нифонт был очень деятельным священнослужителем. При нём, кроме суточных церковных богослужений, регулярно читался акафист по воскресениям, средам и пятницам (вечером). Проповеди в храме произносились им в воскресные и праздничные дни регулярно – три раза; за Всенощным бдением, за Литургией и вечером. Великим Постом почти ежедневно в соборе читались «Огласительные поучения преп. Феодора Студита».

Члены церковной «двадцатки» тоже принимали деятельное участие в жизни храма. Особенно отец Нифонт выделял семерых вдовиц, взявших на себя заботы по содержанию храма в чистоте и порядке, и помогавших в выпечке просфор. В поощрение их усердия и забот о Храме Божием, владыка Ермоген благословил им одевать белые косынки с голубыми крестами на лбу  во время Богослужения. В 1957 году отец Нифонт заболел бруцелёзом, вследствие чего у него долго немела правая рука, но, несмотря на это он продолжал служить. Количество причащающихся в 1958 году превысило 4000 человек, а крещённых – 749 человек. По воспоминаниям пожилых людей, на праздник Пасхи возле здания собора собиралось столько народу, что в храм невозможно было протиснуться.

Помимо служения, отец Нифонт многое успевал сделать и в плане благоустройства. При нём были осуществлены работы по обнесению собора капитальным забором со всех сторон, проведено в храм электричество и закатана асфальтом территория церковного двора. За 1957 год на территории собора были построены жилые помещения для семьи диакона, а так же — просфорня, баня, гараж и сан узел. В 1958 году отец Нифонт и Церковный Совет Покровского храма решили начать постройку двухквартирного дома  для духовенства собора в юго-восточном углу церковного участка, с подвальным помещением, а так же построить здание для крещальни со сторожкой. Это было продиктовано необходимостью, чтобы не иметь нужды постоянно снимать частные квартиры для священнослужителей и не ютиться в фанерных перегородках, в имеющихся в соборе помещениях. Прихожане собора тоже поддержали эту идею и тогда общими усилиями были собраны  деньги и необходимый материал для строительства. Отец Нифонт собственноручно  вычертил план новых зданий и заказал проект городскому архитектору. В Горсовете было получено разрешение на это строительство. Началась работа: заложили фундамент, подвели водопровод, завезли стройматериалы. Но тут в самый разгар строительства из ГорИсполкома пришло новое распоряжение, в котором было написано, что постройка новых зданий на территории собора запрещалась.

В том же 1958 году в Самарканд приезжает младший брат отца Нифонта – Леонид,  культурный и грамотный человек, вдовец; и община стала просить отца Нифонта о разрешении назначить Леонида Церковным Старостой. Но тем, кто метил на это место, не понравилось это назначение. С тех пор начались доносы и клевета. Видя всё это и желая оградить отца Нифонта от всех неприятностей, Леонид подал заявление об увольнении с должности Церковного Старосты. Тогда же на отца Нифонта была написана жалоба. Один из обвинителей (рабочий храма) под давлением написал, что отец Нифонт ударил его во время службы. Но, вскоре совесть его замучила, что оклеветал отца настоятеля, и он стал искать случая  попросить у него прощения за содеянное. Решив покаяться в ложном обвинении, он выбрал минуту, когда отец Нифонт вышел на амвон за Литургией и упал перед ним на колени перед всем народом, прося прощения у священника.  Отец Нифонт был приятно удивлён и обрадован этим раскаянием, простил его, благословил и расцеловал, сказав: «И так – да будет в нашем приходе мир!». Мир был водворен.

В начале июня 1960 года самаркандская газета «Ленинский путь» опубликовала очередную статью клеветнического содержания под названием – «Как Отцы теряют паству». В этой статье отец Нифонт обвинялся в том, что он хранит у себя все деньги собора, строит на территории церкви монастырь, насаждает в церкви монастырский порядок и завлекает молодёжь в храм. Вместе с отцом Нифонтом обвинялся ещё и архимандрит Серафим из Георгиевской церкви. Церковный Совет Покровского собора написал ответное  письмо в редакцию газеты, где просил дать опровержение этой статье и перепроверить факты, обвиняющие отца Нифонта. Община Покровского собора пробовала отстоять своего настоятеля, характеризуя его как добросовестного, уравновешенного и справедливого священнослужителя, но безрезультатно. Это было время очередных гонений на церковь, и к тому же отец Нифонт был ставленником владыки Ермогена.

Всё это закончилось тем, что в марте 1961 года, Великим постом, за три недели до Пасхи, уполномоченный вызвал к себе отца Нифонта и отобрал у него справку о регистрации. Приблизительно в то же время Областной уполномоченный забрал справки о регистрации  у настоятелей свято-Георгиевского храма и привокзального Николаевского молитвенного дома.

При игумене Нифонте в соборе служили две монахини; алтарница – инокиня Апполинария (Гусева), и свечница – инокиня Александра (Давыдова-Зырина).  Владыка Ермоген дал ему  благословение постригать в иночество. Послужив в соборе до 14 марта 1961 года, он оказался за штатом и жил в Самарканде до 1971 года. В 1965 году наступило время, благоприятное для того, чтобы вернуться к служению. Владыка обратился к нему с предложением принять приход, но отец Нифонт не указав причин отказался. Тогда он лишь согласился пол года безвозмездно помогать служить священникам  Самаркандского Свято-Георгиевского храма. В феврале 1970 его снова вызвали в епархию по этому же вопросу, и на этот раз он тоже уклонился от предложения владыки. В то же время  прихожане и церковный совет стали усиленно просить его вернуться настоятелем в Покровский собор.  После чего, отец Нифонт сам пишет владыке Гавриилу, что он даёт своё согласие вернуться в собор.  Давая  согласие отец Нифонт оговаривает, что ему по прежнему желательно оставаться за штатом, так как никаких вознаграждений за служение в соборе он не возьмёт. Из письма видно — он ждал и надеялся, что его восстановят в служении. В сентябре 1970 года,  в переписке с владыкой Гавриилом, отец Нифонт сообщал, что согласен служить в Покровском соборе без оплаты за труды, но, так и не получил назначения. Поняв, что ждать больше нечего — игумен Нифонт изъявил желание умереть в России. Он принял схиму с именем Парфений, и решил собираться в путь.

Ещё  находясь в Самарканде, отец Парфений начал писать книгу о вопросах духовной жизни. Он задумал написать труд, который мог бы помочь монахам и мирянам,  ищущим спасения, но не имеющим духовных наставников. Этой работе он посвятил 25 лет своей жизни и в итоге книга была издана под заглавием – «Тропинка к единому на потребу — к Богообщению».

Отец Парфений живя в Самарканде, списался со знакомыми монахинями с просьбой помочь ему устроиться в Малоярославце. Сделать это в то время было довольно трудно, так как власти не разрешали прописывать священников и монахов.  Но, после ходатайств и просьб, им всё таки удалось оформить разрешение на покупку домика в Малоярославце. Отец Парфений прописался в нём вместе с одной монахиней, постриг её в схиму, и она жила при нём как келейница. Поселившись в Малоярославце он уже больше не служил на приходе. Отцу Парфению  хотелось пожить в монастыре. Со временем его желание осуществилось, он стал служить на антиминсе в домовой церкви в Кариже, при Покровском монастыре и там же отошел ко Господу в 1993 году. Отец Нифонт духовно окормлял большое количество людей и продолжал постригать в монашество. Монахини, лично знавшие схиигумена  Парфения, вспоминали его как монаха очень строгого и требовательного по отношению к себе.

1954-1958 год.  Масютенко Николай Пахомович. С октября 1954 года помогал при храме. В декабре 1957 году был рукоположен во священника.

1954 год. Диакон Валерий Алексеевич Антонов.

1955 год. Иеромонах Серафим (Григорьев Семен Иванович) назначается вторым священником Покровского собора. С 1941 по 1949 годы отбывал срок наказания по статье 58, п. 10 в Норильских и Тайшетских лагерях.

1955 год. Диакон, а с 1956-1965 года священник Василий Иванович Минаев. Участник ВОВ, с 1941 по 1944 был в плену в Финляндии. С 1945 года был осужден на 10 лет лагерей по статье 58 п.б. Проживал по адресу ул. Ангарская д. 60.

1955 — 1967 год. Монахиня  Апполинария ( Анна Ивановна Гусева).  Скончалась в 1975 году, 9 июня и похоронена на центральном самаркандском кладбище.

1955 – 1972 год. Монахиня  Агния (Александра Давыдова-Зырина). Служила алтарницей, скончалась и похоронена на центральном самаркандском кладбище 22 марта 1972 года.

1957 год. Иеромонах — Кифа Никитович (Пазюк). Второй священник. По болезни уволился.

1957-1966 год. Диакон — Миронов Феодор Варфоломеевич. В 1933 году был осужден  на 5 лет по статье 162. С 1954 по 1956 был старостой  Покровского собора. Окончил Церковно-Приходскую школу, в сане с 1957 года. Проживал с семьёй в собственном доме.

1958 год. Игумен Георгий (Шатилов Василий Антонович). До Самарканда он служил в Порт-Артуре, Манчжурии, Харбине, Монголии, Ростове и Одессе.

1960 — 1961 год. Диакон – Николай Андреевич Беляков.

1961-1966 год. Настоятель, священник – Иннокентий Николаевич Матафонов. Он перевёлся в Самарканд из Челябинска и был назначен вместо отца Нифонта настоятелем 16 апреля 1961 года. После закрытия свято-Никольского молитвенного дома, его настоятель и община слились с общиной Покровского собора. После этого нагрузка на священников выросла. У отца Иннокентия было слабое сердце, он неоднократно лечился, но в итоге скончался от болезни в 1966 году, на сорок третьем году своей жизни и был похоронен на Самаркандском центральном кладбище. Спустя  некоторое время, его супруга намеревалась забрать тело батюшки Иннокентия и перевезти в Ригу.

1961 год. Диакон – Александр Магомедович Керимов.

1962-1966 год. Священник – Кондрат Андреевич Малахов.

1962 — 1964 год. Священник – Александр Васильевич Предтеченский.

1963-1964 год. Священник – Александр Магомедович Керимов.  В связи с уходом   священника Ф. Миронова на другой приход, и с тем, что священник А. Предтеченский был принят временно и служил без справки  о регистрации, Церковный совет Покровского собора обратился с просьбой к владыке Гавриилу — рукоположить диакона А.М. Керимова в сан иерея и направить его настоятелем в Покровский собор.

1962-1963 год Священник – Фёдор Варфоломеевич Миронов.

1964 — 1966 год. Протоиерей  —  Павел Матвеевич Медведев 1900 г.р. Последний настоятель  Самаркандской Николаевской общины. Был выведен за штат, но потом по указанию владыки Гавриила служил вторым священником Покровского собора.  Скончался от тяжелой болезни в 1966 году. Похоронен в Ташкенте.

1964 — 1972 год. Священник (псаломщик) – Платон Иванович Лапшин.

1966 — 1967 год. Протоиерей  — Пётр  Иванович Воробьёв 1886 г.р. Проживал за штатом.   По просьбе председателя Церковного совета вышел на служение, чтобы помочь служить болеющему отцу Иннокентию Матафонову. Скончался в 1970 году и погребен вместе со своей матушкой Зинаидой на  центральном городском кладбище в Самарканде.

1966 год. Священник  —  Василий Г. Картавцев. Скончался и погребён в Самарканде  13 апреля 1971 года.

1966-1970 год.  Настоятель, священник — Александр Магомедович Керимов.

1967-1968 год. Иеромонах  —  Пётр Иванович Маслов. Позже служил в Чирчике.

1960 — 1972 год. Инокиня – Евдокия Ивановна Бережнова, была певчей, скончалась в 1984 году и похоронена на центральном городском самаркандском кладбище в одной ограде с инокиней  Марией Власенковой.

1968-1969 год. Священник – Симеон  Константинович Кочетков.  Жил находясь за штатом. Скончался в Самарканде 31 декабря 1969 года.

1970 год. Настоятель, священник – Илья Петрович Овчаренко.

1971 год. Священник – Николай Моисеевич Ковальчук. Уехал на Украину.

1970-1971 год. Священник – Андрей Павлович Пензин. Перевёлся в Душанбе.

1970- 1987 год. Священник – Георгий Трифонович Хорунжий. С 20 февраля1971 года —    настоятель.

1972 год. Священник – Н.И. Черкашин.

1973-1974 год. Священник – Виктор Дубанов. Переехав жить в Самарканд, он становится    учеником архимандрита Серафима (Суторихина). По рекомендации отца Серафима, владыка Платон рукоположил его в 1971 году во диакона, для самаркандского Свято-Георгиевского храма. Ещё через год, владыкой Варфоломеем он был рукоположен во священнический сан и назначен служить вторым священником в самаркандский Покровский собор.

1977-1980 год. Диакон, священник – Валерий Алексеевич Антонов.

1978 год. Священник – Виталий Кравченко.

1978 год. Священник – Валентин Яковлевич Бирюков. Перевёлся в Россию по состоянию здоровья. Написал книгу «На земле мы только учимся жить».

1978 год. Священник – Михаил Котляров. В настоящее время служит в Ташкентском Кафедральном соборе.

1978 год. Священник – Павел Селещук. Был переведён в Киргизию в город Кант, а позже  служил в России под Белгородом.

1978 — 1987 год. Священник – Георгий Касперский.

1979-1981 год.  Настоятель, игумен – Сергий (Александр Владимирович Рябцев). По собственному прошению был переведен в Калужскую епархию.

1979-1982 год.  Монахиня — Сергия (Ксения Алексеевна Маркелова). Уехала в Россию.

1979-1987 год.  Диакон, священник – Георгий Яковлевич  Петров. Был художником и писал иконы для церкви. Был вынужден уехать из Самарканда по семейным обстоятельствам.

1980-1991 год.  Диакон  —  Иван Юрьевич Хорунжий.

1980-1981 год.   Диакон – Олег Мустафин. Перевёлся в Георгиевский храм. По болезни не смог служить. Скончался в Самарканде в 1995 году и похоронен на центральном кладбище.

1987-1990 год.  Настоятель, священник – Виктор Петрович Колесников. Был переведён служить в Киргизию, в город Ош.

1990 — 1991 год. Настоятель, священник – Димитрий Васильевич Гощук. Перевёлся в Ташкент.

1990-2001 годы. Настоятель, священник — Георгий Трифонович Хорунжий. У них с матушкой было шестеро детей.

1989 год. Певчий – Виктор Панченко. 1992 год. Дьякон.  1993 год — иерей, первым восстанавливал  самаркандский Свято-Алексиевский собор.

2006 год Настоятель, протоиерей – Роман Загребельный. Начинал своё служение с 1991  года в Покровском соборе пономарём — при отце Георгие Хорунжем.

История икон Покровского собора

Самаркандский Покровский собор является уникальным ещё и в том смысле, что в его стенах, в силу сложившихся обстоятельств, находится немалое количество редких образов. К 1930 году в городе Самарканде и его окрестностях были один за другим закрыты все храмы. Действующим тогда остался только один храм – собор Покрова Божией Матери. Не имея возможности сохранить свои церкви, православные пытались сохранить хотя бы иконы, иконостасы или церковную утварь, и Покровский собор стал тогда местом прибежища для многих икон из закрывающихся храмов.

Оставшись без храмов, православные начали обустраивать молельные дома для совершения богослужений и таинств.  Но, в 60-е годы история вновь повторилась. Волна хрущёвских гонений прекратила жизнедеятельность многих сохранившихся церковных общин;  Самаркандского (свято Никольского), Каттакурганского ( св. равноапостольного князя Владимира) и Булунгурского (Михайло-Архангельского) молитвенных домов. И в конце 1962 года всё имущество из них тоже было перемещено в Покровский собор[11]. Из одного только   Каттакурганского молитвенного дома было передано по акту — 116 разных икон, и четыре хоругви, не считая всего остального. Можно сказать, что сама Божия Матерь взялась сохранить эти святые образы.

Много лет, вплоть до 90 — х годов, все это находилось  в стенах Покровского собора. А когда некоторые храмы стали возрождаться, часть из этих икон была роздана им обратно. Таким образом, были отданы иконы в Самаркандский собор Святителя Алексия, в храмы Каттакургана, Карши и Навои. В Покровском соборе Самарканда есть немало старых, удивительных икон. О некоторых из них  следует написать отдельно. Прежде всего, нужно сказать о двух старых, больших образах, находящихся на левом и правом клиросах, в белых киотах. Это прекрасный образ храмовой иконы «Покров Божией Матери», и образ преподобного Серафима Саровского.

А недавно, в мае этого года, мы перевешивали иконы в соборе, и на обратной стороне одной из икон афонского письма- Тихвинской-Слезоточивой, обнаружили старинную надпись – «Катты — Курган». Приблизительно тогда же, среди описаний храмов и святынь Туркестанского края, мы нашли упоминание об одной иконе – «Тихвинской — Слезоточивой». «В церкви Катты-Курган  заслуживает особого внимания икона Тихвинской Божией Матери, присланная русским монастырем св. Пантелеймона на Афоне. Икона сия освящена Высокопреосвященным Нилом (старцем — схимником) на мощах Святых Угодников смесью Святых вод – источников Палестины, Иордана и Назарета, в иконе заложены: частицы от дуба Мамрийского и частица от камня Гроба Господня». Первообраз этой иконы находился в Ильинском русском скиту на святой горе Афон. Согласно преданию,17 февраля 1877 года в Ильинском скиту на Афоне, икона Тихвинская прославилась чудесным истечением слёз, после чего с неё стали делать списки. Эта икона, неприметно, много лет висела в Покровском соборе, и никто не подозревал об этом.

На стене напротив, висят два больших образа, Божией Матери Иверской и святого великомученика и целителя Пантелеймона. Они тоже написаны на святой горе Афон в св. Пантелеймоновом монастыре, и на обратной стороне имеется надпись, где пишется: « Икона сия писана и освящена на святой горе Афон, в Русском святаго  Великомученика и Целителя Пантелеймона Монастыре, от коего послана в Георгиевскую церковь г. Самарканда в благословение Христолюбивым жителям, в благодатную помощь, покров и заступление, всем с верою и усердием прибегающим, и умильно молящимся пред честным его образом» 1895 год.

А рядом с ними висит образ Святителя Николая, написанный в России в 1913 году, в год празднования 300 — летия  Дома РОМАНОВЫХ. Наши современники не знают истории этих икон, но они чаще всего молятся именно возле этих трёх образов.

Кроме них в соборе висит еще один образ, написанный на Афоне, это прекрасное изображение Божией Матери именуемое «Скоропослушница». Этот образ был сильно опалён во время пожара, но в 2013 году был отреставрирован.

На клиросах находятся прекрасно сохранившиеся большие иконы хорошего, итальянского письма – храмовая икона «Праздник Покрова Божией Матери», св. муч. Князь Михаил Тверской, и св. преп. Серафим Саровский. Рядом с ним, в отдельном киоте находится старинный образ Казанской Божией Матери, он потемнел от времени и от лака, но, несмотря на это, видно, что качество письма очень высокое. Этот образ среди прихожан собора считается чудотворным.

В соборе много икон Божией Матери, среди них хочется выделить образы итальянского письма, «Почаевская» с предстоящими святыми и «Знамение» — написанная в 1885 году.

В алтаре Покровского собора висит ещё одна интересная икона  — это образ Первоверховных апостолов Петра и Павла. С обратной стороны этой имеется надпись : «Благословение трезвенникам казакам Сарканской Станицы, находящейся в 1-ом Семиреченском казачьем полку, от Сарканского общества трезвости 1910 год 16 мая. Станица Сарканская, Председатель Сарканского общества трезвости — священник Иоанн Витавский.  Секретарь общества В. Вязигин».

В 2007 году в собор пришёл мужчина, он принёс икону, которая много лет висела у него в гараже, историю этой иконы он не знал. Оказалось, что это очень редкий образ Богородицы – «Прежде рождества Дева и по рождестве Дева». Стиль письма  этой иконы тоже очень своеобразный, похож на школу круга Боровиковского.  А ещё у этого образа есть одна особенность, у Богоматери на правой руке специфически подогнут мизинец.

Кроме перечисленных здесь икон, в стенах собора  находится  ещё немало  прекрасных образов, история которых пока остаётся невыясненной.

В центральном помещении висят две иконы, написанные в 1989 году по благословению настоятеля — отца Виктора Колесникова. Это большой образ Рублёвской Троицы и  образ блаж. Ксении Петербургской, канонизированной в тот же год. Написаны они работником собора – певчим Виктором Панченко, ставшим позже диаконом и далее священником.

Воскресная школа и иконы из бисера

Это было время, когда на всех приходах стали открываться Воскресные школы. Отец Роман служил тогда в двух храмах – в Алексеевском соборе и в храме Покрова Божией Матери. Решив создать Воскресную школу при соборе,  отец Роман благословил на это начинание Валентину Олеговну Гулиеву – работницу прихода и очень инициативную женщину. За что бы она ни бралась, сразу же вокруг неё собирались люди. К тому времени она была одним из преподавателей Воскресной школы в  Свято-Георгиевском храме, проводя уроки в детской и взрослой Воскресных школах. По этой причине, занятия в Алексеевском соборе, было решено проводить по субботам.

29 февраля 2004 года, в первую неделю Великого Поста, в день Торжества Православия, на Церковном совете обсудили все подробности, и взялись за дело. Так как одной из актуальнейших проблем нашего времени является зависимость разных видов, то мы решили в рамках Воскресной школы затронуть тему — «Просвещение и борьба с пьянством, курением и наркоманией». Задумка эта была уже давно, и вот она осуществилась. 6 марта, в день Козельщанской Божией Матери, был совершен первый молебен с чтением акафиста, перед иконою Богоматери «Неупиваемая Чаша». Народу пришло много, и что удивительно, пришли и мусульмане, помолиться за своих близких. Занятия строились так. После Литургии шла проповедь отца Романа, которая заменяла первый урок. После этого, совершался водосвятный молебен с чтением постоянного списка страждущих — количеством более двухсот имён. По окончании молебна все прикладывались к образу « Неупиваемая Чаша», и сразу после этого начинались занятия. Эта икона была вышита бисером, поверх бумажного календаря, наклеенного на картон. Образ Божией Матери «Неупиваемая Чаша» был вышит Валентиной Олеговной, и стал первой иконой вышитой с применением бисера. Программа занятий получилась очень интересной и насыщенной; сначала мы рассказывали о проблемах алкоголизма и о чудесных исцелениях. Потом разбирали толкования на Евангелие и Апостол, и на псалмы. Валентина Олеговна вела разъяснительные беседы о вреде сект, колдунов и экстрасенсов. Николай Алиев вёл урок по Закону Божию. Алексей Васильевич Гольцов рассказывал о чудесах, совершающихся с людьми,  прошедших через Таинство Покаяния. Дармова Раиса Васильевна рассказывала Жития святых, а Ольга Фёдоровна Уфимцева о Богородице и о чудесах связанных с нею. Люди знали, что каждую субботу будет молебен, и специально приходили на него, молились за родных и набирали воду. Валентина Олеговна готовила программу выступлений с детьми к церковным праздникам. Так два года и четыре месяца Воскресная Школа вела свои занятия в Алексеевском соборе. А когда отец Роман передал собор новому настоятелю – отцу Игорю, то вся Воскресная школа в полном составе перешла вместе с отцом Романом в Покровский собор.

Первое занятие на новом месте провели 26 июня 2006 года, в день иконы Божией Матери «Достойно Есть» (Милующая), которое проводилось в храме, с обязательным благотворительным обедом. И школа и молебны по субботам были восприняты людьми очень хорошо. Возраст учащихся взрослой школы был от 20 до 70 лет. Детская Воскресная школа появилась немного позже. Конкретных программ по обучению детей и обучающей православной литературы тогда ещё не существовало, и все уроки оговаривались с отцом настоятелем. Детям преподавали; Евангельские притчи, Закон Божий, Нравственное воспитание и Жития святых. Всё держалось на энтузиазме. В 2000 году Валентина Олеговна находясь в Оптиной Пустыни, училась вышивать золотой нитью. А в 2007 году, она жила в Шамординской обители 18 дней – весь Успенский пост, и там тоже училась технике вышивки икон у пожилой монахини Евфимии. Эта монахиня жила в монастыре и вышивала иконы с момента его открытия -15 лет. Шамордино – это единственный монастырь, где абсолютно все иконы вышиты бисером и бусами. Вернувшись из поездки, Валентина Олеговна начинает сначала сама пробовать работать в этой технике. Тогда же, уже в Покровском соборе, был создан кружок по вышивке икон бисером и бусами, и кружок по шитью священнического и храмового облачения. Валентина Олеговна была ризничной Покровского собора, люди собирались и в стенах храма, и у неё на дому. Кружок шил всё; облачения и хоругви, плащаницы и покровцы. Шили для себя и в подарок другим храмам. Именно тогда получила развитие техника вышивки икон бисером. Отец Роман поддержал эту инициативу и благословил начать работу над иконами. Технология изготовления таких икон очень своеобразная, и требующая особого подхода. Приходилось много экспериментировать, а порою и переделывать работу по нескольку раз, чтобы добиться нужного результата. Процесс изготовления таких икон очень трудоёмкий, и требует постоянного внимания и усидчивости. Последними работами Валентины Олеговны для храма были; икона св. Пророка Иоанна Крестителя в рост, и коллективная работа над плащаницей Божией Матери. В 2010 году она переехала жить в Россию. Но, несмотря на это, работа над иконами не остановилась. Собралась группа в составе  из пяти человек; вышивальщица — Анна Гульянц, бухгалтер храма — Татьяна Кремер и матушка Анастасия Поряева, и  авторы этого повествования. Каждая из икон заранее продумывалась и  обсуждалась. Тщательно подбирались образы. Всем хотелось наполнить храм иконами достойного уровня. Когда отец Роман принял Покровский собор, то на его стенах помимо старинных, больших образов, висело много мелких, вырезанных из журналов, выцветших репродукций.

Первой работой Анны был образ Спасителя в терновом венце, вышитый по старинной литографии, привезённой когда то со Святой Земли. После него последовали иконы «Скоропослушница» в рост, и «Господь Вседержитель», тоже в рост. А потом подумали, и решили вышить пророка Божия – Даниила, так как он является одним из покровителей города Самарканда, и Покров Божией Матери, тоже в рост. Эти образы задумывались как пара, и сейчас они как бы встречают входящего в храм.

По ходу этих работ, вынашивались планы на будущее. Некоторые образы как будто сами просились на стены, а иные были вышиты по просьбам прихожан. Так были написаны и вышиты иконы Божией Матери; «Неувядаемый Цвет», « Трех радостей» и «Семистрельная», а позже святых — Киприана и Иустиньи, Петра и Февроньи,  Марии Еипетской и воина Уара. На клиросе, для певчих, вышили образ Романа Сладкопевца с золотым кадилом, а на противоположном клиросе – царя Николая Второго страстотерпца.

А плащаницу Господа нашего Иисуса Христа, Анна вышивала, находясь в 2011 году на Святой Земле, и в конце работы приложила её к камню помазания» в Иерусалиме.

За эти годы, стараниями женщин, храм постепенно преображался. Для них Покровский храм был родным домом, и они как могли, старались его украсить не жалея своих сил. И Татьяна Кремер и матушка Анастасия уехали в Россию, прослужив в храме Божием по пятнадцать лет.

Авторы составители – Галак А.М.  и  Ларина  Е.В.

Особая благодарность Гулиевой В.О., за помощь в написании истории Воскресной Школы.

Примечания:

[1] Справочная книга Самаркандской области. 1905 год. стр. 40.

[2] Справочная книга Самаркандской области. Адрес-календарь 1912 год.  стр.198.

[3] Клировые документы Покровского собора за 1957 год.

[4] Справочник и адрес-календарь Самаркандской области. 1914год. стр. 52.

[5] Там же. Стр. 51.

[6] Сам.ОГА  Ф. 67, Оп. 1, д. 20, л.4.

[7] Адрес календарь Самаркандской области за 1914 г.  Стр. 51.

[8]  Книга « По стопам Апостола Фомы» Прот. Л. Патрахин, и Прот. Пахомимй Лай. 2009.г. стр.159-161.

[9]  Блог священника Павла Адельгейма: Недострелянные, неперемолотые граждане Божьего града.        www.adelgeim.livejournal.com

[10]  Книга «Непридуманные рассказы». Биография епископа Стефана Никитина. Протоиерей Георгий    Тревогин. Ташкент.

[11]  Акты сдачи – приёма. Клировые документы Покровского собора за 1962-1963 год.

Страница редактируется…